Соблазнитель заходит дальше пушкинского Сальери, разнимая, как труп, девичью любовь. Словно паук, впрыскивает в неопытную душу переживания и ждет, пока они приобретут годную для потребления консистенцию. Таков, по определению Кьеркегора, «эстетик». И что с того, что за «Дневником обольстителя» следуют откровения «этика» и «человека религиозного». Что с того, что целой иерархией псевдонимов автор отмежевывается от своего создания - как всякое порожденное творческим усилием чудище, оно губит своего создателя. Даже в глазах сограждан автор предстал «безумцем» и «извращенцем», его единственная печальная любовь была оклеветана, мальчишки на улице бросались камнями… Жизнь Кьеркегора сама по себе – странный и страшный сюжет.