"Я работал на бойнях, мыл посуду; работал на фабрике дневного света; развешивал афиши в нью-йоркских подземках, драил товарные вагоны и мыл пассажирские поезда в депо; был складским рабочим, экспедитором, почтальоном, бродягой, служителем автозаправки, отвечал за кокосы на фабрике тортиков, водил грузовики, был десятником на оптовом книжном складе, переносил бутылки крови и жал резиновые шланги в Красном Кресте; играл в кости, ставил на лошадей, был безумцем, дураком, богом…" — пишет о себе Буковски.
Что ж, именно таким — циничным, брутальным, далеким от рафинированной богемы — и представляется большинству читателей тот, кто придумал Генри Чинаски, которого традиционно считают альтер эго автора.
Книга "Письма о письме" откроет вам другого Буковски — того, кто написал: "Творение — наш дар, и мы им больны.
Оно плескалось у меня в костях и будило меня пялиться на стены в пять часов утра…"
Того, кто был одержим писательством и, как любой писатель, хотел, чтобы его услышали.