Коктебель и Волошин неотделимы друг от друга - об этом позаботилась даже сама природа: одна из гор Карадага поразительно похожа на профиль художника.
"И на Коктебельский "гений места" скале, замкнувшей зыбь залива, / Судьбой и ветрами изваян профиль мой", - отмечал Максимилиан Александрович.
Именно в Коктебеле во всей полноте раскрылся талант Волошина: он воспел и обессмертил этот столь вдохновляющий его живописный край не только пером поэта, но и кистью художника.
Здесь он создал множество акварелей, сложившихся в цикл "Коктебельская сюита", украсивший данное издание.
Поэтические, прекрасно передающие не только реальный пейзаж, но и настроение, им навеваемое, акварели Волошина примечательны и с точки зрения виртуозного использования техники.
"Разливая акварель прозрачным, легким налетом, художник старается как можно больше "дать говорить бумаге" и достигает тем самым необычайной воздушности тона…" — писал искусствовед Эрих Голлербах.
Опыт художника наложил явный отпечаток и на поэзию Максимилиана Александровича: она удивительно красочна и пластична.
Стихи Волошина о море пронзительны и волшебны, как и его морские акварели.
По мнению Голлербаха, две стороны личности Волошина — поэт и художник — неразделимы и удивительным образом соседствуют и влияют друг на друга: "Редчайшее соединение художника и поэта образует в творчестве Волошина небывалую монолитность двуединой устремленности.
Любой поэт, не владеющий кистью, рискует стать жертвою иллюстрационных упражнений чуждого ему по духу мастера.
Волошин же сам сделался "иллюстратором" своих стихов, причем художник и поэт в нем почти равносильны и, во всяком случае, конгениальны".
Помимо живописных и поэтических работ Максимилиана Александровича, данное издание включает дневниковые записи, а также монографию о Василии Сурикове — одну из лучших работ о художнике по силе проникновения в суть его творчества.