«Зашивая себе рот на фоне Казанского собора, я хотел показать положение современного художника в России: запрет на гласность.
Мне претит запуганность общества, массовая паранойя, проявление которой я вижу повсюду».
Отвечая в одном интервью на вопрос об оригинальности своего жеста, Павленский заявил: «Такая практика была и у художников, и среди заключенных, но для меня это не имело никакого значения.
Вопрос первичности и оригинальности для меня никак не стоял.
Не было задачи кого-то удивить, придумать что-то необычное.
Тут, скорее, надо было сделать жест, который точно отражает мою ситуацию».